Возвращаясь к посту про леорера. 

Который уж раз я, к сожалению, убеждаюсь, что злословие привлекает намного больше комментов, чем, скажем, пост о конфликте Гладстона и Дизраэли по болгарскому вопросу. 

Как всегда, жена была права, когда советовала не помещать этот пост. Я хотел заступиться за своего друга и продемонстрировать совковые корни многих русских левых, но совершенно не хотел вызвать хунвэйбинский ритуал всеобщего оплёвывания. 

Относительно фактической стороны дела. Леорер спутал две совершенно разных истории. 

Натив - достаточно засекреченная в те времена организация, отвечавшая за контакты с евреями за железным занавесом. Эта организация не занималась шпионажем, и как огня боялась любых обвинений в этом направлении. В 1954 Израиль попал в очень неприятную историю в Египте, где были задействованы египетские евреи и Мосад, и с тех пор табу на шпионские контакты с еврейскими массами в диких странах стало железным. 

Натив организовывал контакты, снабжал сионистской литературой и учебниками иврита. За пределами железного занавеса такая деятельность была бы совершенно легальной, но в СССР это, конечно, был криминал. Власти, однако же, стеснялись шить на эту тему политические статьи (чтобы не афишировать, что учевники иврита - это криминал), и старались сажать активистов, имеющих реальные контакты с Нативом, по подложным статьям. Сашу Холмянского (реально руководившего сетью преподавателей иврита в провинции) судили за найденный при обыске пистолет. Но, поскольку исполнение провокаций было возложено на милицию, а она не хотела или не умела делать это как следует - в конце концов ему дали 2 года за хранение патронов: пистолет к делу приобщить не удалось. Позже они нашли более беспроигрышный вариант: наркотики. Подкинуть наркотики под матрас в детскую коласку нетрудно, серийного номера на них нет. Так арестовали Эдельштейна и Магарика. 

Что же касается сбора информации, это леорер путает с историей Щаранского. У Натива была четкая установка: он не только не занимается шпионажем, но и категорически не участвует ни в какой политической деятельности в СССР. Его интересует еврейская эмиграция, а не изменения в политическом строе. 

Поэтому они крайне рекомендовали еврейским активистам держаться подальше от правозащитников и диссидентов. 

Щаранский, вопреки рекомендациям Натива, организовал активные контакты с правозащитным движением и с американцами. 

Среди разнообразных активностей была и такая: многие люди получали отказ по секретности несмотря на то, что всю жизнь проработали на предприятиях или в институтах совершенно открытых, более того, имевших контакты с внешним миром (например, научные). Щаранский составлял списки таких учреждений с целью сделать это достоянием гласности: с одной стороны, например, институт биохимии контактирует с мировой наукой, напирая на но, что занимается чистой наукой, а с другой - его бывшему сотруднику отказано в выезде в связи с секретностью. 

Если уж искать израильские аналогии, эта деятельность слегка напоминает деятельность израильских левых организаций, выискивающих фирмы, расположенные на "оккупированных территориях" с целью бойкота. 

Такая деятельность тоже вполне легальна в большом мире, но, конечно, в климате СССР вполне тянула на шпионаж. Шаранскому и дали полноценных 10 лет за шпионаж. 

Поправьте меня, участники событий, если я где-то неточен в деталях.