Некоторое время назад в ru_etymology обсуждали происхождение слова "аист". Резюме - и в сообществе, и по ссылкам - было, что происхождение непонятно. В качестве наиболее вероятной версии приводили средневерхненемецке слово “Heister” (в современном немецком "Elster"), означающее "сороку". Слово это в значении "сорока" перешло в польский, а затем украинский и белорусский. Впрочем, и эту теорию многие критикуют. В качестве одного из доводов приводят его книжное, а не народное происхождение. Слова “агист” и “оист” зафиксированы в русском языке в XV–XVI вв., а “аист” — лишь в XVII в.

На современном иврите аист называется "хасида". В ТаНаХе слово "хасида" встречается 6 раз. Идентификация ее с современным аистом восходит к Средним векам: Раши приводит старофранцузское название, в его транслитерации "цигония", соответствующее французскому cigogne и латинскому названию ciconia. Еще во времена Раши такая идентификация не была общепринятой. Онкелос переводит "хасида" как "חוריתא", то есть "белая",  а Таргум Йонатан, как דייתא חוורתא (белая дейа). Дейа сама нуждается в объяснении, на современном языке это коршун. В Хулин 63а от имени рава Иехуды говорится: "Кто такая хасида? - Это белая дейа. А почему она называется хасида? Потому что проявляет милосердие по отношению к своим подругам". Раши к Талмуду также говорит, что речь идет об аисте.

Однако же, раббейну Иерухам (13-14 в., Прованс-Испания), пишет:

Сигония, которая гнездится на высоких домах - это чистая птица, как гусь. И ноги у нее широкие, как у гуся, и известно, что она - не хищник. Я получил по традиции, что это - чистая птица. И видел несколько мест, где их разрешают в пищу.

Аналогично, раббейну Ашер (РОШ) (13-14 в. Германия-Испания), пишет:

Знай, что в нашей земле <видимо, в Германии> и в Испании не едят птиц, которые гнездятся на домах и едят лягушек и называются на их языке "сигония", а мы называем ее "хасида", потому что такую традицию мы получили в наших землях. А что делать с теми местами, где их едят? Они скажут тебе, что это чистая птица, и так они получили по традиции, что она чиста.

Еще больший разнобой находится в классических переводах. В списках некошерных птиц из Ваикра и Дварим Септуагуинта вообще меняет порядок птиц, поэтому понять ничего нельзя. В остальных ссылках Септуагинта называет хасиду цаплей, уж совсем непонятно почему - удодом. В двух местах она вовсе не переводит слово "хасида", а даёт транслитерацию - асида.

Кирилл и Мефодий в основном строго следуют за греческим переводом. Но одно из двух мест, где упоминается асида, они исправляют на еродию - цаплю.

Оставляют они асиду только в одном месте, самом непонятном, из книги Иова. Там описывается какая-то птица, то ли хасида, то ли с крыльями и перьями, похожими на хасиду, которая кладет яйца в камнях и не заботится о птенцах, но когда взлетит, смеется над лошадью и всадником.

Иероним почти всюду переводит хасиду как коршуна, видимо, основываясь на переводе Йонатана. Зато Лютер почти всюду исправляет на аиста - не иначе как спросил у евреев и получил четкий ответ, которого, возможно, не получил бы на 150 лет раньше.

И примерно в это же время у великороссов появляется слово аист. Причем появляется книжнум путем, у народа, который лично с аистами не знаком. Славянслие народы, лично знакомые с аистом, называют его по-другому: бусел, боцан, лелека, чап и пр. Спрашивается - не мог ли получиться аист из библейской  асиды в модернизированнй немецкой интерпретации?

Да, кстати, хотя в Вульгату асида не попала, но в средневековый европейский бестиарий она вошла в качестве греческого аналога страуса, для европейцев не менее мифического. На картинке можно увидеть асиду, кладущую яйца в камнях.