Свиток Торы – для меня предмет святой. Если, не то, что его сожгут, а даже если, не дай Бог, он упадет у меня на глазах – я обязан поститься. Если у меня на глазах негодяй оскорбляет свиток Торы – я постараюсь наказать обидчика.
Леhавдиль, Коран для меня – отнюдь не святая книга. И, вообще говоря, мне нет никакого дела до оскорблённых чувств мусульман. Чувство справедливости ничего не говорит мне о них. Поэтому, если кто-то собирается оскорбить Коран – я в своей оценке буду руководствоваться чисто прагматическими соображениями. Если мусульманин готов вступиться за меня в аналогичной ситуации – не вижу причин, почему не вступиться за него. Взаимовыручка меньшинств – важная вещь, не стоит ей пренебрегать.
Заметьте, это касается именно символического действия по отношению к Корану. Если у меня на глазах будут оскорблять не книгу, а человека – я буду руководствоваться не прагматическими, а принципиальными соображениями. Если смогу, постараюсь ему помочь. И взаимность в такой ситуации не играет роли.
Так вот, строители мечети на Ground Zero подчеркивают, что их действия не являются оскорбительными. 70 % американцев говорят им:
- Нам неприятно и даже кажется кощунственным, что вы это делаете.
- Нет, - отвечают они, – Мы имеем право это делать! Придется вам перетерпеть. Да мы и не верим, что для вас это оскорбительно!
Хорошо. Это их полное право быть толстокожими. Мы не столь толстокожи, и там, где наши принципы говорят нам о человеческом достоинстве, мы готовы защищать даже и таких. Но там, где речь идет о ваших символах, мы не видим причины проявлять к ним уважение. Я готов изменить свою позицию, если они проявят уважение к строительству, важному для меня. А мне важно строительство поселений в Иудее и Самарии.
Это все не имеет отношения к фотографиям в сети, показывающим тысячи мусульман, собравшихся у московской мечети на улице Щепкина. Ничего оскорбительного для москвичей там не было, а чувства тех москвичей, которым неприятно видеть скопище чурок – не вызывают у меня уважения.
Относительно отношения к мусульманам вообще. Неприятная сторона ислама – его отношение к правовому статусу иноверцев (стоит, конечно, отметить, что в истории христианский мир сплошь и рядом относился к иноверцам еще хуже). В исламе это носит принципиальный характер, так как вообще вопрос власти является для мусульман религиозным вопросом. Поэтому я всегда плохо буду относиться к политическим течениям ислама (Это даже безотносительно к их нынешнему конфликту с евреями).
У меня есть веские основания считать, что не бывает хороших мусульманских элит – от президентов и королей до полицейских. Но, если я плохо отношусь к Синдбаду-мореходу, то тем более у меня нет оснований плохо относиться к Синдбаду-носильщику. Он-то как раз не заражен этим вирусом.
В болгарских мусульман-помаков мы просто влюбились этим летом. Но и к уборщику-бедуину в нашем городке я постараюсь относиться подчеркнуто почтительно, тем более, если я знаю, что для него это важно.
Против нас работает их политическая система. И в Болгарии меня тоже беспокоило, что все их мечети новенькие и только что построенные – кто за них платит? Впрочем, в тамошней глубинке это может быть связано с тем, что при коммунистах их гнобили.
А за нас работает их патриархальность. Скоропортящийся, но драгоценный плод.