В предыдущем посте я неправильно написал, что Кулябко был главным инициатором превращения дела Бейлиса в ритуальное.
В книге А. С. Тагер(a?) «Царская Россия и дело Бейлиса» очень подробно рассказывается об общественных и административных деталях дела Бейлиса. Книга 1934 г., и автор, разумеется, всячески старается объяснить злым умыслом властей всё, что легко можно объяснить глупостью.
Так вот, "ритуальность" убийства - это, конечно, результат инициативы снизу и давления общественного мнения. В первые же дни прокуратура стазу же стала получать анонимные письма, говорившие о ритуальном убийстве.
Сообщая об этом прокурору палаты и министру юстиции, прокурор окружного суда 27 марта (т. е. уже после обоих вскрытий) констатировал, что содержание этих писем «сводилось к утверждению распространенного в простонародье мнения, что евреям нужна кровь христианского ребенка для изготовления мацы», и что эти указания анонимных писем проверяются. «Однако, — прибавлял прокурор, — собранными до настоящего времени сведениями (эти указания) положительно опровергаются!
<..>
…во время похорон Ющинского были разбросаны прокламации, в которых указывалось, что «жиды ежегодно перед своей пасхой замучивают несколько десятков христианских мальчиков, чтобы их кровь лить на мацу... Замучили мальчика Андрея Ющинского». Оканчивалась прокламация призывом бить жидов «пока хоть один будет в России».
Прокламации не имели под собой никакой подписи; было и так совершенно очевидно, что они исходили от правых монархических организаций. К тому же полиция задержала и человека, который эти прокламации разбрасывал и который оказался членом Союза русского парода Николаем Андреевичем Павловичем. Жандармское управление выполнило формально необходимые действия и возбудило против него дознание по обвинению в распространении прокламаций, возбуждающих к избиению евреев, о чем 29 марта телеграммой, а 1 апреля почтой и уведомило департамент полиции. В этих сообщениях прямо указывалось, что возбужденное против Павловича обвинение основывается на полученных при расследовании свидетельских показаниях.
Но рвение жандармских властей очень быстро оборвалось: сразу же в этом деле наступила заминка. Через несколько дней — 5 апреля — на жандармское управление было возложено производство негласных розысков по обнаружению действительных убийц Ющинского. И тут же 6 апреля жандармское управление фактически приостановило дальнейшее дознание о Павловиче.
В течение апреля 1911 г. началась активная кампания в пользу ритуальной версии в центральной прессе. Одновременно в Киеве активист Союза Русского Народа студент Голубев стал собирать подписи под петицией царю с требованием выселить из Киева всех евреев.
Охранка употребила все своё влияние на патриотов с целью предотвратить погром. Она особенно боялась его в свете запланированного приезда царя осенью (именно в тот приезд и был убит Столыпин). Тагер злорадно цитирует донесения в охранке (которые он, конечно, интерпретирует как замешанность охранки в погромах):
«Глубокоуважаемый Николай Николаевич <Кулябко>, докладываю, что у нас все благополучно, Голубев поутих. Решили они отложить свое выступление до отъезда государя из Киева. Воззвание их, которое они написали к государю, чтобы выгнать жидов из России, проредактировано Павлом и сокращено. Подписи под этим прошением предполагают собрать к июню, а затем распространить его в народе. Когда же государь приедет в Киев, то передать ему. Но бить жидов, как уже сказано, отложили до осени»
Под давлением прессы и из опасения запросов в Гос. Думе, по распоряжению сверху, был дано распоряжение дать ход ритуальной версии.
20 июля … прокурор Чаплинский пригласил к себе начальника киевского охранного отделения подполковника Кулябко и заявил ему, что у него имеются данные о виновности Бейлиса в убийстве Ющинского, но что «эти данные пока не оформлены, и он опасается, как бы Бейлис за эти 2-3 дня, пока будет идти допрос свидетелей, не скрылся»; поэтому прокурор просил задержать Бейлиса в порядке охраны.
Это версия Кулябко. По версии Чаплинского, впрочем, дело обстояло немного по-другому:
«Генерал-губернатор позвонил мне по телефону, — показывал Чаплинский следственной комиссии Временного правительства, — и просил меня принять по экстренному делу начальника Охранного отделения. Явившийся Кулябко, разыгрывал конспирацию, заявил, что ему нужно задержать Бейлиса, но он боится, не помешает ли это следствию. На мой вопрос, в каком порядке он задержит Бейлиса, Кулябко заявил, что ввиду царского приезда у него особые полномочия»
<..>
… в ночь с 21 на 22 июля 1911 г. под командой подполковника Кулябко большой наряд полиции с 15 жандармскими офицерами и унтер-офицерами, с чинами охранного отделения и при участии представителей прокуратуры явился в скромную квартиру Менделя Бейлиса, произвел обыск и арестовал его как государственного преступника в порядке государственной охраны.