Известная история, но я не знал. В 3-й главе "Онегина", как известно, есть такие слова:
Я знаю: дам хотят заставить
Читать по-Русски. Право, страх!
Могу ли их себе представить
С Благонамеренным в руках!
"Благонамеренный" - это журнал, издававшийся до 1825 г. А.Е.Измайловым, и в 1824 г., когда Пушкин писал 3-ю главу, его упоминание было частью актуальной литературной полемики. Но в издании 1832 г. Пушкину уже понадобилось объяснять, что это такое. И он добавил ехидный комментарий:
Журнал, некогда издаваемый покойным А. Измайловым довольно неисправно. Издатель однажды печатно извинялся перед публикою тем, что он на праздниках гулял.
Имеется в виду короткий стишок, действительно помещенный А. Измайловым после очередной задержки выхода журнала:
Как русский человек, на праздниках гулял:
Забыл жену, детей — не только что журнал.
Но появлению примечания предшествовала еще и неприличная переписка между Вяземским и Пушкиным. В письме от 26 июля 1828 г. Вяземский пишет Пушкину:
В нашем соседстве есть Бекетов, двоюродный брат Сонцова, добрый и образованный человек: у него я нашел за столом лафит 10-рублевый и шампанское во льду (нравственно-политико-экономическое наблюдение à la Lomonossoff). Но всего лучше то, qu’il entend malice à votre vers:
С благонамеренным в руках
и полагает, что ты суешь в руки дамские то, что у нас между ног. Я сказал ему, что передам тебе этот комментарий и уверен, что ты полюбишь семейство Сонцовых за догадку двоюродного брата. А название благонамеренный великолепное. Кстати, что делает благонамеренный у Junior? У этого Бекетова есть сестра Золотарева, баба молодец, с рожи похожая на Сонцова...
Бекетов, Николай Алексеевич - стало быть, отец ботаника и прадед Блока. А Junior, полагаю, - брат Лев.
Пушкин подхватывает шутку, и в письме от 1 сентября 1828 г. пишет:
Но теперь мы все разбрелись. Киселев, говорят, уже в армии; Junior в деревне; Голицын возится с Глинкою и учреждает родственно-аристократические праздники. Я пустился в свет, потому что бесприютен. Если б не твоя медная Венера, то я бы с тоски умер. Но она утешительно смешна и мила. Я ей пишу стихи. А она произвела меня в свои сводники (к чему влекли меня и всегдашняя склонность и нынешнее состоянье моего Благонамеренного, о коем можно сказать то же, что было сказано о его печатном тезке: ей-ей намерение благое, да исполнение плохое).