Наша компания жила у хозяйки по имени Анна, прямо рядом с подъемником. Часть народу жила в домике, где были полати с сеновалом и печка. Но все там не помещались, некоторые жили внизу в доме у хозяйки. Анна ругалась на нас, если поздно приходили: "Вы робите шо хочете, а я всё бачу".
Как же звали ее молчаливого мужа? Хведор, что ли? Каждый вечер, когда уже все были дома, вдруг гас свет, как будто отключалось электричество. Это Хведор шутил. Потом свет вспыхивал, он заходил в домик и молча садился в уголочке. Через некоторое время его замечали и предлагали налить - многие были детьми научных сотрудников и профессоров, спирта было немеряно. Он молча кивал. Ему наливали неразбавленного. "Может, вам развести?" Он говорил что-то невнятное, но понятное, что разводить не надо. Выпивал, крякал и уходил, чтобы назавтра снова в шутку погасить свет.
Утром вставали, нажимали кнопку на кассетнике, и дальнейшие сборы происходили под только что появившиеся песни Карлебаха, равно популярные у евреев и неевреев. Слов, конечно, не понимали.
- А почему он поет "Исраэль, Исраэль, Исраэль незаметно, в тумане голубом"?
Утром завтракали (нижним готовила хозяйка, верхние, вроде, сами готовили), выходили из дома, становились на лыжи и спускались к подъемнику - он был чуть ниже, рядом с домом. А вечером просто сворачивали не доезжая до подъемника и сразу оказывались дома. Обедали, потом чинили пострадавшие за день лыжи: заклепки, эпоксидка. У подъемника бородатый парень с физфака в свитере, на котором было написано "Ski monster" громко рассуждал:
- Я понял: эпоксидка - это дерьмо. Причем не только по запаху, цвету и консистенции. Она и по вкусу дерьмо.
Еще ходили в гости к дружественным компаниям.
А когда была пора возвращаться домой - собирали рюкзак, поднимались на подъемнике и съезжали в другую сторону, в Славско, прямо к электричке. Так, правда, делали более крутые горнолыжники. А мы все же пошли пешком, за что и были наказаны: когда мы вышли из леса и пошли в обход большого, как я сказал бы сейчас, вади, сзади раздался дикий крик - это лыжник на полной скорости выскочил из леса и увидел, что дорога перегорожена нами.
Все замерли на месте, кроме девушки Иры, которая в ужасе отпрыгнула с дороге. Там в нее и впаялся бедный лыжник. Ира кубарем скатилась в сугроб, а лыжник остался лежать на дороге без сознания. Пока мы обдумывали, как нам тащить его дальше на станцию, снова раздался дикий крик, и на дорогу выскочил из леса еще один лыжник, приятель первого. Он тоже впаялся в кого-то, но не так травматично. Тем временем и первый пришел в себя, и они тихонько поехали вперед.
Это я все рассказываю к тому, что в ю-тюбе появилось множество записей выступлений Карлебаха в 1972-73 г. по израильскому телевидению. Вот они мне и напомнили.
Всем хаг самэах векашер.