Вот, нашел график потребления спирта на душу населения в России. Разумеется, она отражает не реальное потребление, а только учтенное государством.

Но все равно картинка интересная. Я добавил на графике стрелочки с указанием важнейших событий.



Как известно, начиная с 1894 г. Витте ввел гос. монополию на крепкие напитки. В своих мемуарах он настаивает, что эта мера была принята по инициативе Александра III с целью ограничить пьянство. На графике, впрочем, видно, что по мере введения гос. монополии потребление спирта, по крайней мере учтенное, только росло.

Если Витте не кривит душою, он ставил целью гос. монополии уменьшение пьянства. Но гос. бюджет развивается по своим законам, во время русско-японской войны оказалось, что монополия на спирт - удобный источник дохода, и уже и после войны российский бюджет основательно подсел на водку. К 1913 г. доходы от продажи крепких напитков составляли 26% гос. бюджета.

Витте подробно обсуждает это в своих мемуарах.

Должен сказать, что в течение всего моего управления, питейная монополия, по завету покойного Императора Александра III, имела главным образом в виду возможное уменьшение пьянства. Я говорю "возможное" -- посколько это уменьшение может быть достигнуто путем механическим, полицейским и путем регламентации; так как не подлежит никакому сомнению, что общее отрезвление народа, прочное его отрезвление -- возможно и мыслимо только посредством широкого распространения культуры, образования и материального достатка.

К сожалению, когда началась японская война и министром финансов сделался Владимир Николаевич Коковцев, то он, с одной стороны, находясь в трудном положении, в виду громадных военных расходов, а с другой стороны, вследствие боязливого характера, -- боясь, чтобы как-нибудь не случилось, что не хватит денег, несколько изменил то направление питейной монополии, которое было дано Императором Александром III, по его приказанию, мною, а по моему приказание Марковым и всеми чинами акцизного ведомства.

Владимир Николаевич обратил внимание на монополию, главным образом, с точки зрения фиска, дабы извлечь из этой реформы наибольший доход, а потому не только не были предприняты дальнейшие меры, так сказать, к механическому, полицейскому воздействию на уменьшение пьянства, но наоборот, питейный доход стал служить одним из мерил достоинства акцизных чиновников; не уменьшение пьянства ставилось и ставится акцизным чиновникам в особую заслугу, а увеличение питейного дохода.

Кроме того, была серьезно повышена и цена на вино, и повышение это делалось неоднократно.

Известно, что цена на уменьшение потребления вина может иметь большое влияние; влияние это может быть достигаемо или назначением такой цены на вино, благодаря которой вино не было бы по средствам большинству населения, -- к этому приему прибегают довольно редко; он неудобен в том смысле, что порождает корчемство и вызывает злоупотребления, или же того же самого результата посредством изменения цены -- можно достигать назначением умеренной цены на вино, цены, соответствующей достатку самого бедного класса населения.

Ни то, ни другое не было предпринято, а была назначаема, -- и до сих пор существует такая цена на вино, которая доступна почти всему населению, но которая разорительна для него.

Эта мера значительно увеличила питейный доход, но, конечно, имела и имеет влияние на пьянство.

С другой стороны, с тою же целью, увеличение питейного дохода за последние годы было чрезвычайно увеличено и число винных лавок, -- чуть ли не удвоено.

Эти два фактора имели влияние на увеличение пьянства.

Такое направление питейной монополии во время войны не может быть поставлено в вину кому бы то ни было; всякий министр финансов делал бы то же самое, что сделал и Владимир Николаевича Коковцев. Но, по моему мнению, когда война прекратилась и когда финансы опять пришли в хорошее состояние, -- первый долг министра финансов вспомнить, что питейная монополия была введена для уменьшения пьянства, и направить дело в том смысле, в каком оно должно быть направлено по завету Императора Александра III.

В конце 1913 г. Витте горячо выступил против Коковцова в Государственном Совете. Приведу длинную выдержку из воспоминаний Коковцова.

В самом конце ноября или в начале декабря начались прения в Государственном Совете по думскому проекту В первом же заседании Витте произнес чисто истерическую речь. Он вовсе не критиковал проекта Думы и даже не коснулся ни одного из его положений.

Он начал с прямого и неприкрашенного обвинения Министерства Финансов «в коренном извращении благодетельной реформы Императора Александра 3-го, который лично», сказал он, «начертал все основные положения винной монополии и был единственным автором этого величайшего законодательного акта его славного царствования». Он, Витте, был только простым исполнителем Его воли и «вложил в осуществление этого предначертания всю силу своего разумения и всю горячую любовь к народу, который должен был быть спасен от кабака». «За время моего управления», говорил Витте, «в деле осуществления винной монополии не было иной мысли, кроме спасения народа от пьянства, и не было иной заботы, кроме стремления ограничить потребление водки всеми человечески доступными способами, не гоняясь ни за выгодою для казны, ни за тем, чтобы казна пухла, а народ нищал и развращался».

«После меня», продолжал оратор, «все пошло прахом. Забыты заветы основателя реформы, широко раскрылись двери нового кабака, какими стали покровительствуемые Министерством трактиры, акцизный надзор стал получать невероятные наставления, направленные к одному — во что бы то ни стало увеличивать доходы казны, расширять потребление, стали поощрять тех управляющих акцизными сборами, у которых головокружительно растет продажа этого яда, и те самые чиновники, которые при мне слышали только указание бороться с пьянством во что бы то ни стало, стали отличаться за то, что у них растет потребление, а отчеты, самого Министерства гордятся тем, как увеличивается потребление и как растут эти позорные доходы. Никому не приходит в голову даже на минуту остановиться на том, что водка дает у нас миллиард валового дохода или целую, треть всего русского бюджета Я говорю, я кричу об этом направо и налево, но все глухи кругом, и мне остается теперь только закричать на, всю Poccию и на весь мир «караул...».

Это слово «караул» было произнесено таким неистовым, визгливым голосом, что весь Государственный Совет буквально пришел в нескрываемое недоумение не от произведенного впечатления, а от неожиданности выходки, от беззастенчивости всей произнесенной речи, от ее несправедливых, искусственных сопоставлений и от ясной для всей залы цели — сводить какие-то счеты со мною и притом в форме, возмутившей всех до последней степени.

Коковцов ничего не понял, кроме того, что Витте копает под него. Да и при всем желании не отменишь 26% доходов госбюджета.

Но, оказывается, отменишь. Потому что через 8 месяцев, уже во время войны, царь принимает решение полностью ввести сухой закон.

Это, конечно, очень сильно: сначала ввести гос. монополию с целью воспитать народ, затем подсадить бюджет мирного времени на доходы от этой монополии, а с началом войны отказаться от этих доходов! В конце 1980 гг. на те же грабли наступил Горбачев, тоже с катастрофическими последствиями. Тоже, говорят, около 30% бюджета, хотя в СССР с двух- и даже трехконтурной структурой финансов труднее понять, что это означает. Но в этот же момент Горбачев стал одновременно ломать и двухконтурную систему.

Приведу интересное письмо Сталина Молотову от 1 сентября 1930 г.:

Поляки наверняка создают (если уже не создали) блок балтийских (Эстония, Латвия, Финляндия) государств, имея в виду войну с СССР. Я думаю, что пока они не создадут этот блок, они воевать с СССР не станут, – стало быть, как только обеспечат блок, – начнут воевать (повод найдут). Чтобы обеспечить наш отпор и поляко-румынам, и балтийцам, надо создать себе условия, необходимые для развертывания (в случае войны) не менее 150–160 пехотных дивизий, т.е. дивизий на 40–50 (по крайней мере) больше, чем при нынешней нашей установке. Это значит, что нынешний мирный состав нашей армии с 640 тысяч придется довести до 700 тысяч. Без этой “реформы” нет возможности гарантировать (в случае блока поляков с балтийцами) оборону Ленинграда и Правобережной Украины. Это не подлежит, по-моему, никакому сомнению. И наоборот, при этой “реформе” мы наверняка обеспечиваем победоносную оборону СССР. Но для “реформы” потребуются немаленькие суммы денег (большее количество “выстрелов”, большее количество техники, дополнительное количество командного состава, дополнительные расходы на вещевое и продовольственное снабжение). Откуда взять деньги? Нужно, по-моему, увеличить (елико возможно) производство водки. Нужно отбросить ложный стыд и прямо, открыто пойти на максимальное увеличение производства водки на предмет обеспечения действительной и серьезной обороны страны. Стало быть, надо учесть это дело сейчас же, отложив соответствующее сырье для производства водки, и формально закрепить его в госбюджете 30–31 года. Имей в виду, что серьезное развитие гражданской авиации тоже потребует уйму денег, для чего опять же придется апеллировать к водке.

Польско-балтийский блок так и не был создан, в 1932 г. Польша подписала с СССР пакт о ненападении, такой же, как в 1934 г. с Германией, но некоторый рост потребления спиртного в первой половине 1930 гг. виден на графике. На графике, насколько я понимаю, статостика по только по РФ.

А вот эффекта от брежневской антиалкогольной кампании на графике не видно вовсе; потребление как росло, так и продолжило расти. Возможно, борьба с самогоном и дефицит сахара сыграли большую роль в потреблении казенной водки, чем все остальные параметры.