Папа несколько раз лечил Евтушенко, один раз даже летал в командировку в Тбилиси.
Один раз Е., тоже по каким-то медицинским делам, оказался у нас дома. Папа пригласил его поужинать с нами, и он сидел у нас весь вечер, развлекал разговорами. Было интересно. Это было в правление Черненко, то есть между мартом 1984 г. и апрелем 1985.
Он говорил: "Я благославляю трясущиеся руки Черненко!" - главную гарантию того, что не будет войны. Мы как-то это обсуждали с уважаемым crusoe, он говорил, что как раз в это время боялся, что старые маразматики могут и начать войну.
Е. говорил:
- В случае войны на месте американцев я бы не тратился на атомную бомбу, а просто сбросил бы на действующую армию упаковки джинсов в достаточном количестве. И армия была бы полностью деморализована. Я, - говорил он, - однажды высказал эту идею одному важному генералу. Тот аж вздрогнул и поперхнулся: "Ну Вы и придумаете, Е.А..."
Все мы помним атмосферу тяжелого удушья этого времени. И Е. тоже жаловался, что цензура зверствует все больше и больше, никакие яркие книги и фильмы не выходят. Рассказывал о "Тучке" Приставкина, подробно пересказывал содержание, говорил, что нет никаких шансов, что она выйдет. Жаловался, что не выпускают его фильм "Детский сад". Я проверил - фильм выпустили в августе 1984 г., еще при Черненко, значит, беседа была между мартом и августом 1984.
Рассказывал о недавней вторичной поездке на Кубу, и как там все плохо, а как когда-то ему понравился молодой харизматичный лидер, гулявший по улицам без охраны и знавший всех по имени. И как он ночь напролет выпивал с ним и рассказывал о сталинских репрессиях.
Оправдывался, что в трехтомнике, чтобы разрешили поместить "Бабий яр", от него потребовали написать стихотворение про Дейр Ясин.
- А я им за это убрал... Что же он убрал? Что-то про Ленина, что ли, - не могу вспомнить.
Ругался на Аксенова. Он-де совсем помешался в Америке, называет Маркеса бездарным писателем из-за его левизны.
Видите, прошло уже 33 года с тех пор, а я все помню до деталей. Потому что человек был талантливый и яркий.
В Израиле, если Е. встречал родителей на своем концерте, всегда очень тепло: "Вот это доктор И., он несколько раз спасал мне жизнь".