Всем известно, что на свете существуют люди, сексуальная жизнь которых является исключением. Андре Жид сделал из патологического казуса боевую программу. Он пошёл на разрыв со многими друзьями, на неприятности, на газетную шумиху.
Незадолго до своей поездки в Советский Союз он пригласил меня к себе: "Меня, наверно, примет Сталин. Я решил поставить перед ним вопрос, об отношении к моим единомышленникам..." Хотя я знал особенности Жида, я не сразу понял, о чём он собирается говорить Сталину. Он объяснил: "Я хочу поставить вопрос о правовом положении педерастов..." Я едва удержался от улыбки; стал его вежливо отговаривать, но он стоял на своем. Он был протестантом, даже пуританином не только по формации, но и по характеру, и вот он стал фанатичным моралистом аморальности. [Курсив мой]
Видимо, поговорил, потому что после поездки в СССР он сильно изменил свои взгляды. В отличие от Фейхтвангера, который лоббировал не педерастов, а ассимилированных евреев. И в 1937 г. уехал успокоенный. Впрочем, Фейхтвангер и в 1949 и в 1953 помалкивал, хотя в Америке 50-х гг на него косо смотрели.
Но из трех действующих лиц тут интереснее всего Эренбург - похоже, он и в 1960 г. не понимал, что еще полвека, и эта тема станет главной политической темой темой левых движений. Хотя, казалось бы, всю жизнь варился среди левых парижан.
