Интересная книжка Soldiers, Statesmen and July 1914 by Samuel R. Williamson, Russel Van Wyk.
Авторы на основании разных документов и мемуаров рассматривают вопрос, как осуществлялся контакт между политическим и военным руководством в разных странах на пороге Первой мировой войны.
После войны в Версале было официально объявлено, что виновниками войны были немцы и только немцы. И вроде, действительно, ни у какой другой страны не было такого культа милитаризма и таких детально разработанных планов, как у немцев.
План Шлиффена был довольно прост: Германия не может воевать на два фронта против Франции и России одновременно. Преимущество Германии – в хорошей организации и возможности провести быструю мобилизацию, после чего надо быстро разбить Францию до того, как Россия успеет провести мобилизацию. Как мы видим, план оказался нереальным. Но, что еще более важно, он оказался негибким. В какой-то момент стало ясно, что если Германия первой нападет на Бельгию, ей не миновать вступления Англии в войну.
Англии при этом эта война была совсем некстати. Английские газеты почти не заметили убийства эрцгерцога, они были целиком заняты проблемами ирландского самоуправления и Ольстера. Военное руководство было настолько недовольно либеральным правительством, что подумывало о конспирации. Короче, в Англии были значительные силы, которые хотели оставить ее нейтральной. И, если бы Франция вошла в Бельгию одновременно с немцами, оставили бы.
И французское политическое руководство, несмотря на отсутствие Пуанкаре (он плыл на пароходе из Петербурга, и немцы специально глушили его радиосвязь, чтобы он не мог эффективно руководить), а может быть, благодаря ему, смогли заставить Жоффра держать войска в 10 км от бельгийской границы. Это чуть не завершилось катастрофой для Франции, но одновременно дало огромный политический выигрыш – союз с Англией, и в конечном счете, с Америкой.
План у немцев был, но начинать войну они не собирались (хотя бряцать оружием кайзер любил). Когда стало ясно, что в войне на Западе означает вступление в войну Англии, кайзер спросил Мольтке, есть ли альтернативный план, исключающий западный фронт. Когда тот сказал, что нет, он в гневе сказал ему: «Ваш дед бы так не ответил!». Они хотели помочь Австрии расправиться с Сербией.
Сербия была совершенно неприличной страной. Она помогала в организации убийства – это стало ясно на следствии. Сербский начальник разведки по прозвищу Апис лично убил 11 лет назад короля Александра и королеву Драгу. Брак был тоже тот еще – она вдова, на 10 лет его старше. Поскольку наследников не было, наследниками были назначены ее братья. И премьер-министр Пашич, бородатый интеллигент с анархистским далеким прошлым, у которого были веские основания бояться Аписа. Насколько веские, австрийцы не знали. В своем ультиматуме они потребовали расформировать патриотическую организацию «Народна обрана» - нечто вроде масонской ложи, но при этом не упомянули тайное общество под руководством Аписа «Чрна рука», которым была пронизана вся Сербия. Но поняли, что и Пашич что-то знал. Он действительно знал и даже пытался помешать.
Иметь под боком такую страну, претендующую на объединение всех южных славян, из которых немалая часть – твои граждане, - удовольствие ниже среднего. Австрийцы хотели примерно наказать Сербию. Единственный, кто возражал – венгерский премьер-министр Тиша. Венгры не хотели захвата Сербии и изменения демографической ситуации в пользу славян. В 1918 Бэла Кун и ко. расстреляли его, как виновника войны. Чего австрийцы не хотели – это вмешательства России. Они специально выбрали для ультиматума момент, затрудняющий консультации между Россией и Францией, и заручились поддержкой Германии, надеясь, что Россия это проглотит, как проглотила в 1908 аннексию Боснии и Герцеговины.
А самое интересное – с Россией. Царь твердо решил не смолчать. И велел военному министру Сухомлинову провести частичную мобилизацию. Придворная молочница сказала: «Да, конечно…» и после этого в течение последующих нескольких дней все русское руководство пребывало в уверенности, что идет подготовка к частичной мобилизации. И так и отвечали немцам на их взволнованные запросы. По прошествии же нескольких дней выяснилось, что никаких планов частичной мобилизации у России нет и никогда не было, а проводится единственно подготовленная полная мобилизация. Когда это стало известно царю, он пытался остановить процесс, на что ему, сославшись на развед. данные, сказали, что немцы уже давно проводят мобилизацию. Это была неправда, Сухомлинов врал. Россия начала мобилизацию раньше всех.
Короче, русский бардак (по мнению авторов, связанный с неэффективностью самодержавия) сыграл в начале войны уж никак не меньшую роль, чем немецкая квадратность.