Тема в данном случае была вот какая. Как мы все помним, во второй половине 1970 и во второй половине 1980 гг. среди уезжающих из СССР евреев было два потока: маленький в Израиль и огромный и все растущий - в Америку. Механизм этого большого потока был таким: люди уезжали по израильским визам, доезжали до Вены и там сообщали, что они, хотя и выезжали по израильским визам, вовсе не имели в виду Израиль, а просто использовали израильскую визу, чтобы вырваться из-за железного занавеса.
Вырваться им было совершенно необходимо, потому что в СССР они подвергались преследованиям и опасности, а ехать - совершенно некуда, потому что Советский Союз при выезде лишил их гражданства. И поэтому они просят американские власти, чтобы те считали их беженцами и впустили в этом качестве в Америку. А американске еврейские общины, страдающие от чувства вины по отношению к невпущенным во времена Катастрофы европейским евреям, охотно помогали таким беженцам в первичной абсорбции.
Так вот, я огреб после того, как сказал, что вся эта схема была основана на вранье. Оговорюсь, что эти люди только что выехали из СССР, где любое взаимодействие с властями было основано на вранье, и у советских людей это не вызывало ни малейших уколов совести.
Этим людям было куда ехать, у них в документах стояла израильская въездная виза. Но самое главное, за что меня проработали на партсобрании, - никто, кого я знаю, кроме, возможно, бакинских армян 1989-90 гг (их как раз впускали в Америку с гораздо большим скрипом) - не был беженцем.
Беженец - это человек, который убегает от непосредственной опасности войны, погромов, или хотя бы преследований.
Возмущенные участники партсобрания рассказали мне, что у них не возникло никаких трудностей с американцами, потому что многие их родственники были расстреляны - они не сказали когда, пусть даже в начале 1960 гг, хотя вероятнее - в 1937. Поэтому после 1990 г., когда такие собеседования происходили уже в Москве, а не в Вене и не в Ладисполи, американский консул счел их подходящими для статуса беженцев. То, что американский консул ничего не понимает в советских реалиях, меня не удивляет. Меня удивляет, что по прошествии 30 лет люди с горячей обидой, хамством и отфрендами настаивают на том, что они были беженцами!
Приведу другой пример. В начале 1970 гг., если человек собирался уезжать, по месту его работы устраивали собрание трудового коллектива, которое должно было осудить предателя. Так вот, один мой родственник выступил на таком собрании в защиту уезжающего и назвал выступления предыдущих ораторов антисемитскими, как это и было. Он вылетел с работы из академического института, где происходило дело, некоторое время мыкался, а потом все-таки пристроился в институте попроще - он - большой ученый, за него многие хлопотали. Конечно, на птичьих правах, конечно, он был невыездным, как и почти весь советский народ.
Можно ли в 1989-90 гг. считать его беженцем от преследований советской власти? По-моему, никоим образом!
И это еще хорошие варианты, я знаю и беженцев - сотрудников КГБ.
Объясните мне, чем мой дядя отличается от профессора UCLA, уволенного за отказ повысить оценки черным студентам, занятым в протестах? Может, ему тоже получить статус беженца? Только куда?
Те же самые люди, которые считают, что серьезные карьерные неприятности 20-летней давности - достаточная причина для получения статуса беженца, на том же голубом глазу считают, что эритрейские беженцы в Израиле или сирийские - в Европе - только изображают из себя беженцев, а на самом деле обычные экономические мигранты. Скорее всего, они правы, но это тем более относится к вашим беженцам.
Diхi.
